«Люди говорят об отношениях, о браке, о семье, о сексе. О том, кто кому, что и сколько в отношениях должен. О квартирах, машинах, совместном движимом и недвижимом имуществе, на которое имеют право. Предъявляют претензии, ждут, требуют, уходят и возвращаются. Разрушают старые отношения и начинают строить новые. Только я не понимаю, почему все это они называют словом «любовь»?» Примерно так отреагировала одна известная и уже немолодая актриса, когда ее спросили, что есть любовь и умеем ли мы любить.
А действительно, настоящая любовь есть или есть только то, что принято называть любовью? Что есть любовь? Какая она есть? Была ли она раньше и не стало ли ее сейчас? Какой она стала?
«Любовь была и есть ли она?»
В стране, «в которой не было секса», лет до одиннадцати все еще верили, что детей приносил аист или их находили в капусте, а влюбляться было принято лет в шестнадцать, не раньше. Поколению восьмидесятых, выросшему на зачитанных до дыр томах романтиков А. Дюма и Д. Лондона, и самому была не чужда романтика, пускай и в условиях грядущих Перестройки и рыночной экономики: первый робкий поцелуй, прогулки под луной, «краснея удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами», неловкие, но искренние стихи для любимой, написанные бессонной ночью – ах, разве примерно не так выглядела наша первая неуклюжая, но очень серьезная любовь тогда?
Помню, я даже думать не умел об объекте своих первых воздыханий и причине бессонных ночей, Леночке С., иначе как чистой и недоступной Джульетте или Лауре, которую я боялся оскорбить своими чувственными порывами даже в мыслях. Мы писали друг другу романтические письма, хотя жили в двух кварталах друг от друга и каждый день виделись в школе, декламировали стихи любимого обоими Байрона. Я каждый день провожал ее до дома, под смешки моих одноклассников, и еще долго боялся к ней прикоснуться, чтобы не оскорбить ее, «трепетную лань». Все было действительно невинно и очень серьезно.
Нынешним поколениям практичных начал и широкополосного интернета романтика и платонические порывы, кажется, настолько же чужды, насколько для нас чужд был секс на первом свидании (у них, кажется, и сам первый секс не вызывает той бури чувств, которую вызывал у нас первый поцелуй). Наши дети, узнающие о любви между мужчиной и женщиной не по «Первой любви» Тургенева или «Грозовому перевалу» Бронте, а по непристойным картинкам в Интернете и циничному, неприкрытому кино, где женщины охотятся за мужчинами, чтобы удачно выйти замуж, а мужчины спят с женщинами, потому что так велит их самцовость, и где первые и вторые редко действительно любят и уважают друг друга, если и добираются с горем пополам до своего первого чувства, об отношениях и физиологии друг друга знают все – не меньше гинеколога и сексолога вместе взятых, и с потребительских позиций. И знание это само по себе было бы полезно, если бы не сваливалось на неокрепшие головы так рано, не было так цинично и оголено, не убивало того самого романтического чувства, выводя на передний план животный инстинкт и потребительское отношение друг к другу.
Но даже на фоне этого «широкополосного» ужаса и наши дети пытаются любить, как умеют. Пускай и не Байрона с Пушкиным вслух цитируют, а обмениваются линками на «Сумерки» и не торопятся жениться после первого «контакта», и их чувства сообразно с нашим потребительским веком отформатированы, оцифрованы и рыночно структурированы, но и у них что-то там, в прагматичном сердце зарождается, бушует и, умирая, попадает заархивированным файлом в фолдер их по современному бесстрастной компьютерной души.
«Что есть любовь, и настоящая любовь есть или есть только то, что принято называть любовью?»
Что такое любовь? Мне кажется, что настоящая любовь – попросту не когда ты говоришь «дай мне, я хочу», а когда ты говоришь «на, это тебе, ведь так хочешь ты». Когда не требуешь, а принимаешь как есть, когда прощаешь, а не затаиваешь обиду, когда любишь не за заслуги и почести, а за то, что он или она просто есть где-то рядом и лишь дышит с тобой одним воздухом. Как красота – в глазах смотрящего, а не в объекте, на который ты взираешь, так и любовь зарождается, прежде всего, от твоего большого сердца, и ты сам причина ее, а вовсе не потому, что кто-то красив, богат и тешит твое самолюбие своим присутствием рядом с тобой. Когда и в богатстве – но и в бедности, и в здравии – но и в болезни, и пока смерть не разлучит…
Есть ли любовь сегодня? Большинство, конечно, возмутится и скажет, что есть, приведет в качестве доказательства свой пример – а кто искренне усомнится в том, что его отношения и не есть та самая любовь? Только сколько в таких отношениях просто накатанной годами привычки, от которой трудно отказаться? Сколько тех самых, затертых до дыр отношений, в которых любовь – «брак, секс, движимое и недвижимое имущество»? Детей, которые связывают и обязывают, того самого «чтобы как у людей» и «перед людьми неудобно», взятых ипотек на жилье и не выплаченных кредитов за машину, бесплатного секса и чистого белья, какого-никакого отца для детей и материальной защищенности? Просто того, что социум взял и сказал: «Надо, Федя, надо», и ослушаться – ох как непросто.
Кажется, вполне очевидно для большинства тех, кому уже не шестнадцать, что огромное и божественное чувство под названием «любовь», воспетое не только в 19-м веке романтиками Пушкиным и Байроном, но еще совсем недавно, в середине века 20-го, несколько поистрепалось, потеряло свой сакральный смысл и стало просто обозначением всяческих отношений между мужчиной и женщиной. Гражданский брак = «ну, типа и как бы» любовь. Зарегистрированный государством брак = «ну, конечно же!» любовь. Семья = «а вы еще сомневаетесь?!» любовь. Любые отношения между мужчиной и женщиной = обычная любовь.
Но слишком много примесей у этой любви, обязательных и неотъемлемых атрибутов, без которых она теряет свой ослепительный блеск. Слишком уж она погребена и задыхается под всем тем, что да, имеет отношение к браку, семье, отношениям, но мало имеет к самому чувству (любовь – не забывайте, это все-таки чувство, а не рыночные отношения, которые выстраивают, и где предложение удовлетворяет спрос, не математические и механические фрикции – у нее ведь когда-то были крылья).
Когда-то одна из авторов ШколаЖизни.ру написала здесь, что в ее жизни, давным-давно, был некий молодой человек, который каждое утро приносил ей букет цветов. Представляете, день за днем, неделю за неделей, может, месяц за месяцем, просто каждое утро парень дарил цветы своей Лауре, говорил какие-то неловкие слова и ничего не требовал взамен. Понятны ли нам сейчас такие отношения, или мы скажем, что тот молодой человек был глупцом или неимоверно изобретателен и знал, как завоевать женщину? И даже если так, способны ли мы на такую любовь? На любовь ли способны мы?
