Очень жалко мужчин. Женщин тоже, но они хотя бы сами виноваты.
На тридцать шестом году жизни мне открылась истина. Оказывается, девушки просто так не занимаются сексом. Мне сказали. Авторитетный источник.
Проще влюбить девушку в себя до беспамятства, одолжить у нее много денег, взять поиграть ее ребенка, съесть ее собаку — чем раздвинуть ей ноги на первом свидании.
У девушек — своя система. В которой нет места безрассудству. Потому что если на первом свидании все случится, то а) второго уже не будет, б) она забеременеет и пойдет, босая и простоволосая, побираться по добрым людям, в) конечно, он на ней не женится.
Все это было бы смешно, когда бы не было правдой. Это выжжено на подкорке: драный подол, орущий младенец, нищета, позор, смерть.
Приличная девушка с правильной жизненной программой видит не какой-то там дурацкий секс, а отношения — глубокие, с букетно-конфетной историей и перспективой знакомства с родителями.
Некоторые девушки обладают феноменальным чутьем. Они идут на уступки раньше срока, если понимают, что мужчина хочет чувств, что он в принципе готов жениться. У потенциальных мужей это называется остепениться и сопровождается унылым видом и грустным взглядом.
Вот тут поневоле и стоит пересмотреть отношение к дурачкам-пикаперам. В конце-то концов — почему нет? Они всего лишь пытаются сократить расстояние до секса, который может оказаться вовсе не таким прекрасным, как хотелось бы.
Мне рассказывали об одной девице, которая год встречается с мужчиной, но у них за это время ни разу не было близости. У мужчины свой интерес: он немного чокнутый, любит добиваться намеченных целей. Девушка же собирается замуж, потому что мужчина чертовски богат.
Ладно, тут практический расчет, большие ставки — это надо уважать. Но я, наивная, предполагала, что девушка за спиной у поклонника отрывается на полную катушку. Но нет. Ей это неинтересно. Совсем. И этой девушке двадцать с небольшим. В будущем, когда он на ней женится, она будет запускать его в спальню раз или два в месяц, родит ребенка — и опять будет не до глупостей.
Конечно, у женщин все немного сложнее, чем у мужчин. От первого раза, когда больно и страшно, до риска забеременеть совсем не в тот момент, когда есть желание и возможности. Девушки с самого начала привыкают ждать того, кто не сделает им плохо, с кем можно уже решиться на такой важный поступок.
Хотя одна моя знакомая, очень привлекательная особа, пришла к другу и сказала: «Значит так. Если ты это не сделаешь, то я продам свою девственность на аукционе какому-нибудь извращенцу».
Проблема в том, что у нас так и не случилось сексуальной революции, чтобы в пух и прах разлетелись все устаревшие представления о сексе для мужчины и женщины. Секс не был модной темой, когда все им занимались едва ли не в знак протеста. Не было такого культурного взрыва.
Фрейд лечил в основном женщин. С истерией. Его клиентки отважились заниматься сексом, но их губило жуткое чувство вины — они точно знали, что не должны, что так нехорошо, что общество их осудит.
Вильгельм Райх, ученик Фрейда, еще в 30-х годах прошлого века ратовал за отмену привычной морали. За то, чтобы церковь не подавляла сексуальные инстинкты. Чтобы мужчины и женщины больше задумывались о гигиене и предохранении. Все эти темы были тогда почти вне закона — о сексе как наслаждении в приличном обществе говорить было не принято.
Это было почти сто лет назад.
А мы до сих пор с этим живем — наша устаревшая машина времени едва ползет, пока весь цивилизованный мир мчится с ветерком.
Девушки так и не приучили себя думать, что секс — это удовольствие для них самих, а не крючок для ловли похотливых мужчин. Рассуждают они так: зачем тогда жениться, если он уже взял все, что хотел? Секс — это то, что нужно мужчине. Попробуй получи. Мужчина должен быть уверен, что женщине весь этот секс ни на минуту не интересен.
Это все такая замечательная патриархальная концепция, на которой, как ни странно, настаивают не мужчины, а девушки.
Мужчины честно и прямо хотят секса — если их не вынуждают прятать это непристойное желание за ширмой чувств и обещаний. Мужчины сбиваются в кучи, во все эти пикап-клубы, где пытаются решить, как бы так заняться сексом и не получить бонусом сложносочиненные претензии.
Секс до сих пор какая-то скользская тема, о которой разве что шепчутся по углам, да и то без драматических подробностей.
Вот у всех американок есть вибраторы. Это странно, если нет. А у нас в XXI веке слово **вибратор** — почти ругательство. Одна знакомая удивила: мол, она могла бы попробовать, но только не держать эту гадость дома. Она не такая. Секс — это любовь, а что за любовь, если у тебя в тумбочке искусственный член?
Даже мои близкие подруги, которым очень нравится заниматься сексом, не отделяют его от больших и надежных чувств. Такого понятия, как fuck buddy, друг, с которым милые человеческие отношения и секс (и больше ничего), не существует. Ходят годами неудовлетворенные, в глазах — тоска и отчание, но не сдаются — не сорвать у них поцелуя без любви.
Надо уже менять себя. Через не хочу. В конце концов, может, стоит больше пить — для раскрепощения? Смотреть порнушку: нравится, не нравится — никого не волнует. Тяжело в учении — легко в бою.
Словом, приучать себя к идее, что секс заслуживает внимания сам по себе. Что это радость, а не повинность. И даже не сахарок, на который приманивают будущего мужа.
Потому что сегодня он будущий, а завтра бывший. А секс всегда с тобой.
