Казалось бы, подобные вопросы давно канули в Лету вместе с корсетами, кринолинами и запретом разводов. Но многие мужчины заявляют, что желают жениться только на девственнице.
Стало быть, дело не только в социальных условностях. Есть что-то более глубинное, на уровне инстинкта. Очевидная причина: мои дети должны быть именно моими! Здесь играет роль и опасение, что если она гуляла раньше, то может загулять и потом, и смутное представление, что ребенок женщины носит черты всех ее прежних любовников. В общем, срабатывает родовой инстинкт. Именно он был причиной поясов верности, жестоких кар за супружескую измену и презрения к «рогоносцам». Род должно хранить в чистоте!
Если во главу угла поставить интересы рода – такая позиция оправдана. Но человеку свойственны не только родовые инстинкты. Есть еще и сексуальность, и она может оказаться направленной не на того, на кого требует закон. Особенно если, как часто случалось до XX века (а в некоторых культурах случается и сейчас), брак заключался из материальных, социальных или политических соображений, а брачный возраст начинался с 12–13 лет. Должно было уж очень повезти, чтобы девочка, выданная за мужчину порой втрое старше ее, которого она часто прежде и в глаза не видела, воспылала к нему страстью на всю оставшуюся жизнь (ведь брак заключался до тех пор, пока смерть не разлучит супругов).
А если спустя два-три года после замужества, когда женственность и сексуальность молодой жены начнут пробуждаться, она влюбится в кого-то другого – это приведет к катастрофе, вплоть до смерти.
Увы: интересы общества и личности далеко не всегда пребывают в гармонии, а порой они откровенно враждебны.
Впрочем, к вопросу об интересах личности мы вернемся немного позже. А сейчас подумаем именно об инстинктах. Возможно ли примирить интересы рода и сексуальность? В патриархальной культуре это достигалось лишь путем охранительных, зачастую драконовских мер. Но патриархальная культура относительно молода – ей около 4 тысяч лет. Прежде культа Бога-Отца были культы Богини-Матери.
Сейчас я сразу хочу пояснить кое-что. Матриархат обычно представляют себе как строй, в котором мужчины находятся в подчинении у женщин. Это не совсем верно. Речь идет о подчинении всех членов племени – мужчин и женщин – Богине-Матери, Природе, Земле. А также о том, что род считался по матери, а не по отцу.
В этом случае сексуальность и родовые интересы находились в полной гармонии. Чем больше у женщины детей – тем сильнее ее клан. А древние люди знали не хуже современных медиков, что дети, зачатые в порыве страсти, – здоровее, жизнеспособнее, энергичнее, чем зачатые без любви, лишь в силу супружеского долга. Так пусть женщина выбирает самых красивых, сильных, мужественных, сексуальных партнеров – тем самым она служит своему клану… и обеспечивает плодовитость земли. Недаром в древних культурах сексуальные обряды происходили именно в момент посева урожая.
Возможно, сейчас такое общественное устроение кажется диким и варварским. Однако для общества, где важны в первую очередь интересы рода, оно наиболее органично. В конце концов именно женщины воспитывали детей, хранили дом и очаг, передавали традиции. Они были и целительницами, жрицами, сказительницами – ведьмами, то есть ведающими.
Мужчины же занимались тем, к чему они были склонны: войной, охотой, охраной своих земель и захватом чужих. Разумеется, среди них были мудрецы, барды, шаманы. Но в большинстве своем мужчины были охотниками и воинами. Братья и сестры по матери принадлежали к одному клану и сообща воспитывали детей. Ответственность за то, чтобы мальчики стали настоящими охотниками и воинами, лежала на старшем из мужчин клана – старшем брате.
Такая ситуация сохранялась до тех пор, пока личностное начало не начало возрастать и теснить чувство рода. Мужчина захотел воспитывать своих детей от выбранной им лично женщины, а не детей сестер своего племени.
Это был естественный и прогрессивный шаг, свидетельствующий о росте самосознания и ответственности за собственный выбор. Однако ломка устоев и новое устроение общества требуют пересмотра ценностей. Нельзя влить новое вино в старые меха. Но, к сожалению, именно это и произошло: женские ценности уступили место мужским, а приоритет родовых ценностей над личностными остался неизменным.
Это привело к бесчисленным трагедиям – как явным, так и скрытым. Теперь женщина уже не выбирала партнеров, повинуясь инстинкту, – их выбирали родители или старшие братья, руководствуясь интересами рода. Эти интересы требовали, чтобы женщина подавила свои инстинкты, оставив лишь функцию деторождения. А насилие над природой не бывает безнаказанным, и внутренний конфликт неизбежно переходит во внешний. Бесчисленные и безжалостные войны, религиозные догматы, провозгласившие сексуальность грехом, а женщину – сосудом зла и соблазна, охота за ведьмами, законы, каравшие за прелюбодеяние смертью, клеймо «незаконнорожденных» – вот плоды неразрешенного конфликта между природой и обществом.
В эпоху, названную Темными Веками, жесткая патриархальная модель казалась естественной и несомненной. Возможно, именно поэтому о Темных Веках практически ничего неизвестно: они не оставили культурного наследия. Когда грохочут пушки, музы молчат.
Однако с началом Средневековья возникли ростки нового сознания. Поэты слагали легенды о роковой всесильной любви, несущей смерть. Появился культ Прекрасной Дамы. Заметим, что ни о какой девственности речи не шло: рыцарь влюблялся обязательно в замужнюю женщину. Великие легендарные любовники – Ланселот и Гиневра, Тристан и Изольда, Франческа и Паоло – любили друг друга вопреки законам и семейным устоям. Закон общества безжалостно сражался с законом души. И влюбленные стали героями и мучениками этой битвы.
Это не было простым возвращением к матриархальным ценностям: любовниками двигало не желание продолжения рода, не забота о клане и даже не сексуальный инстинкт в его простом природном виде. Он трансформировался, преобразившись в Любовь, близкую к Божественной – когда видишь любимого глазами Создателя, когда происходит встреча, возникает неразрывный союз души с душой, и в этом союзе открывается вечность…
Это было поистине откровением, несущим новые ценности, соединяющие мужское и женское: верность – но по зову сердца, свободный выбор – но с принятием ответственности, самообуздание – но не из страха, а чтобы не причинить другому боль, потому что другой – это я.
Разумеется, подобные отношения требуют высокого развития обоих партнеров: готовности принести в жертву эгоизм, ревность, подозрительность, стремление командовать, манипулировать, хитрить, вести разрушительные психологические игры – и все это во имя Любви.
Альтернатива: метаться между отжившими родительскими моделями: материнской и отцовской, природой и законом.
Однако новая эпоха требует нового осознания – и любовники из старинных легенд стали ее первыми ласточками. Замерзая в безжалостных ледяных снегах Закона, они самой смертью приближали весну. Мало кто помнит историю древней Британии или Италии эпохи Возрождения – но все знают имена Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты.
Когда эпоха сталинизма станет древней историей – возможно, о ней будут вспоминать лишь благодаря «Мастеру и Маргарите».
Снова и снова будут рассказывать и слушать рассказы о любви, преодолевающей социальные, национальные, религиозные догмы, преграды и даже саму смерть.
