Для чего надо заводить романы? Правильно, для радости. А если роман с женатым? Скажу сразу: радости в таком романе немного. Думаете, что "что если нельзя, но очень хочется, то можно"? Нет, нельзя!
Разберем такой роман по подвидам. Их всего-то — раз, два – и обчелся; возьмем за исходную или отправную точку пресловутую "постель":
Номер "Раз"
"ДО постели": сплошные нервы, ведь у него жена, ведь дети, ведь…
Тогда бывает так:
1а) "БЕЗ постели": это как без перспективы, или же она — увяданье. К чему нам это, девицы? Лучше занимайтесь самоудовлетворением, хотя некоторые считают это извращением.
1б) "ВМЕСТО постели": а это — то же извращение, только с романтическим окрасом. Тогда, вместо настоящего руководства, читайте про г-на Эшли в "Унесенных ветром".
Номер "Два"
"ПОСЛЕ постели": а тут уж у кого как.
И все равно — радости с гулькин нос, потому что:
— в начале романа: всегда присутствует ощущение воровства;
— в середине: вспоминай цитату из к/ф "Ирония судьбы": "И с тех пор я ненавижу праздники и общевыходные дни" (не путать с цитатой из к/ф "Служебный роман": "И с тех пор я уничтожила всех подруг", — а то режиссер один, а выводы разные!)
— в конце романа: а вот теперь или дело кончается браком (а ведь все мы знаем, что хорошее дело браком … и т.д. и т.п.), или… Тогда подойдет и цитата об уничтожении любимых подруг, и запоздалые признания типа "Не очень-то и хотелось!", и вообще — тоска и разочарование!
Какая же здесь радость, радость моя?
Разберем типичный пример моей подруги Н. (только не надо тут высказываний в духе "и про своих же подруг – ля-ля-ля, ля-ля-ля!")
Будучи давно и прочно замужней женщиной, после одиннадцати лет законного брака, моя бездетная подруга–переводчица узнала, ровно в тридцать своих лет, прямо на дне рождения, от добрых людей, что у мужа-журналиста появилась юная любовница, якобы сильно от него уже беременная и точно девятнадцатилетняя, и даже кличка есть — Буратино.
Жизнь моей подруги проходила в постоянных командировках, причем, то она уезжала, то муж. Поэтому скучать вместе им с мужем не приходилось никогда. Жили они бедно, но самостоятельно, и каждый стремился домой с охотой и не только потому, что "три дня в дому – и за порог", как судачила старуха-соседка. Просто им было интересно друг с другом, а особенно, конечно, ей – она неустанно восхищалась могучим интеллектом мужа.
Однако, мысль о трех так и не рождённых по обоюдному согласию детях ("Зачем же нам плодить нищих?"- говорил муж) одолевала её после "тридцатника" все чаще и чаще. И однажды она интуитивно поняла, что прежняя любовь и страсть к мужу поутихли. Стало как-то пустовато на душе и, впервые, тяжко от содеянных грехов. Но, "свято место пусто не бывает". И незаметно карьера стала для неё важнее "облегченной и демократической" семьи из двух человек.
На работе у нее был замечательный начальник, солидный сорокалетний отец двоих полувзрослых детей, идеальный муж своей супруги–доцента, и, конечно же, "всегда довольный сам собой, своим отделом, — как говорили в коллективе,- и женой".
Работала подруга моя "под ним" (в смысле его высоко руководящего положения над ней) вот уже три года, и всегда невольно завидовала, заслышав обязательный в конце каждого рабочего дня его разговор с женой по телефону: кто из них сейчас заедет – он за ней, или она за ним?
Её-то муж-газетчик, хотя и была у них машина, никогда ей на работу не звонил, не подвозил и не забирал, потому что он говорил, что "волка ноги кормят", а на интервью ему надо поспевать заранее. По утрам же он должен был "нормально отсыпаться" после очередных ночных бдений в "дежурной бригаде". Она же работала "в конторе" (не пугайтесь, с маленькой буквы!), всегда с 9 до 18 нуль-нуль, к тому же, на метро до ее работы было всего три остановки от центра.
И вот, в результате вышеупомянутой недобрым словом информации от "добрых самаритян" — соседей по коммуналке, мир её был разрушен. То есть — абсолютно.
В свои тридцать лет она ни разу не умудрилась изменить мужу сама, поэтому "предательства" простить не смогла и не захотела. Она тихо, без скандала, вернулась к матери в свою исходную родовую коммуналку и стала жить в освободившейся на два года комнате младшего брата, ушедшего в армию. В комнатке этой, когда-то бабушкиной, на самом деле была прописана сама моя подруга, просто после ее свадьбы все уже привыкли к тому, что она живет у мужа, и её возвращение "на исходные рубежи" стало малоприятным для всех соседей матери, и даже для самой матери, явлением.
Но мы с Вами говорили не об испортившем всех квартирном вопросе, а о романе с женатым.
Более чем естественно, что в ближайшей же её командировке вместе с любимым начальником, она расплакалась и призналась ему в своей незадавшейся семейной жизни. Шеф пожалел ее, и как-то так незаметно они стали любовниками.
Муж её где-то жил своей жизнью и "не возникал" насчет развода. О разводе же шефа не могло быть и речи. В родном коллективе тоже ничего толком узнать не успели, потому что шеф, почти сразу же после начала их тайной любви, пошел на резкое повышение в другую "Контору", тем самым заткнув пасть всем мелким сошкам. Мать эту связь не одобряла и всегда говорила, что такие люди никогда не женятся. Подруга ничего на это не отвечала.
Любовь их цвела и крепла. Бывший шеф велел подруге подождать всего пять лет, и тогда они "станут мужем и женой". И действительно, пять лет ей было очень легко и хорошо, по будням. Но, с каждым годом, становилось все более печально по выходным.
Любовник её, также как и законный, но бывший, ее муж, тоже не хотел детей. "И, слава Богу!" — комментировала мать. А вот брат, сразу после армии, женился и ушел к жене, родившей ему сына, и не стал просить освободить ему комнату — просто пожалел сестру (единственный, кстати, мужик, который её пожалел). Просто, "сильных" не жалеют. А брат все и про нее понял, и про то, что деться ей некуда.
Однажды подруге моей позвонил долго молчавший и куда-то исчезнувший супруг и попросил официального развода, в связи с предстоящим рождением его, уже желанного, ребенка от какой-то третьей или более по счету девушки, после "Буратино". На что она сразу же согласилась. И даже на предложенную им официально причину развода, а именно "бездетность в браке". Так было легче.
Сообщив милому другу о своем скором изменении статуса, она поняла, что на протяжении всех этих последних лет очень хотела, чтобы любовник стал ее мужем. К тому же, она, никогда не подсчитывавшая никаких сроков, вдруг сосчитала: ждать до развода оставалось три месяца, а до назначенного любимым момента их воссоединения – ровно пять месяцев. Поэтому подруга моя сама, не дожидаясь, сделала ему официальное предложение руки и сердца. А медовый месяц предложила сократить до двух недель и, впервые, провести их летний отпуск вместе.
А он сказал, что надо бы подождать еще год, а лучше — два, пока младшему, особенно любимому им, ребенку не исполнится шестнадцать лет. К тому же, он должен выполнить свой супружеский долг и поехать отдыхать всей семьей на целый месяц на юг, он обещал жене, да и путевки она уже выкупила.
Тогда моя подруга ответила, что ждать его она более не может, ей уже тридцать пять лет, она опять хочет замуж, чтобы с нуля начать новую жизнь и, возможно даже, родить, наконец, свое дитя. И любовник был отставлен.
Ровно через пять месяцев мы присутствовали на её очередном бракосочетании.
Новый муж, высокий красавец, был значительно моложе подруги, к тому же — абсолютно свободный в настоящем, и в прошлом — не связанный никакими узами или, не дай Бог, внебрачным потомством. Он буквально стал носить ее на руках, обмирая от счастья. Это был классный наш ответ Чемберлену.
Детей, однако, не захотела она от него; и это говорило о многом.
Последующие за этим замужеством девять лет своей новой жизни она просто пережидала и помнила, из-за чего не сложилась судьба с любимым. Все эти девять лет тот звонил ей по телефону каждый год, но только по одному разу: поздравлял её с Днем рождения и с Новым годом, потому что она родилась первого января, и это всегда был их священный рождественский "перезвон".
На десятый год её бывший любовник этого не сделал. Тогда она, впервые в жизни, за все время их знакомства, позвонила ему домой сама. Ей ответил женский голос, и моя подруга спокойно попросила к телефону его, назвав по имени и отчеству. Но немедленно ставший раздраженным голос дамы сообщил с нескрываемой обидой: он ушел от жены к другой женщине и здесь более не появляется. Подруга сказала "Спасибо" и тут же позвонила мне. Первое, что мне пришло в голову сказать ей по этому поводу, она не восприняла, потому что шутка моя была весьма неудачной. Я начала произносить сакраментальную фразу: "Не виноватая я, он сам ко мне!…" и, недоговорив, вдруг, прямо как Кассандра, провещала: "Слушай, вот ведь оно, твое счастье! Теперь, когда эта новая баба вышибла его все-таки из семьи, он сам к тебе придет, и его надо будет брать голыми руками!!!"
В силу чрезвычайных обстоятельств почти так оно и произошло.
Чем же закончился роман моей подруги с женатым? А ничем. Он продолжается. При этом, она развелась вторично. Она опять: формально – свободна, но практически — занята. А он — женатый человек, хотя и ушел и от жены, и от новой своей любовницы к моей подруге. Прямо в ее квартиру, прямо с вещами.
Он не разведется НИКОГДА. Потому что: "ЗАЧЕМ?"
Так что, роман с женатым просто пока не закончился.
Видимо, он приносит все-таки ей свою радость, как, относительно полная, имитация семейной жизни. А иначе — зачем нам было бы заводить такие романы, а, девушки? И вообще, канун праздника лучше и важнее, чем сам праздник. А в то же время – дорога ложка к обеду, а яичко – к Христовой Пасхе.
Роман с женатым — как нюхать розу через противогаз, как мучиться с необходимостью презерватива.
И вроде всем все понятно, но главного она так и не понимает. Почему он все-таки "чужой муж"? Если это – такая простая формальность, то и пусть он тихо разведется. И не надо больше ни с кем "расписываться", чтобы потом снова не … Зачем вы, девушки, женатых любите?!!
Короче говоря, "так разведись и ты, и не доставайся же ты больше никому!"
Но у мужиков есть свои четкие представления о том, кто кому чего и сколько должен. При этом, жалко нажитого, хотя и давно неиспользуемого (в том числе, и законную жену).
При каждом их воспоминании о прошлом в кругу рузей и близких просто не знаешь, куда деться и как назвать себя – если "моя жена", "у нас дома", "моя теща" — все относится не к твоей с ним настоящей жизни. Вдруг возникает нереальное ощущение, что и зовут тебя так же, как и его прежнюю (или не прежнюю, а лучше, вечную!) супругу, ведь он забывчив, а язык натренирован на длительно произносившееся в постели разрешенное имя, имя матери его давно уже взрослых и даже постаревших детей.
И это сильно радует!
Вот только спина все чешется в области лопаток, где когда-то были отвалившиеся уже крылья. Новые, что ли, режутся?
